Россия всегда была сильна — осознанно или нет — совестью. Я подозреваю, что сила России до революции и ее изобилие были основаны именно на том, что большое количество людей в той или иной степени старались жить по совести — и в народе, и купцы, и власть. Именно это и было уникальным путем России и ее уникальной миссией в мире. Именно это и пытаются — и весьма успешно — разрушить те, кому важно организовать на земле свой порядок, основанный на других, не нравственных, ценностях.
Сложность в том, что совесть — категория очень тонкая, умом не понятная. Россия всегда была сильна — осознанно или нет — совестью. Я подозреваю, что сила России до революции и ее изобилие были основаны именно на том, что большое количество людей в той или иной степени старались жить по совести — и в народе, и купцы, и власть. Именно это и было уникальным путем России и ее уникальной миссией в мире. Именно это и пытаются — и весьма успешно — разрушить те, кому важно организовать на земле свой порядок, основанный на других, не нравственных, ценностях.
Сложность в том, что совесть — категория очень тонкая, умом не понятная — особенно «тупым» умом (тупость — это не ругательство, это характеристика, как тупой нож: тупой ум не в состоянии различать тонкие категории). И страх или жадность (а они живут в уме) заставляют человека руководствоваться в выборе жизненных стратегий именно умом, а тихий голос совести, вместе с угрызениями, затыкается голосом ума, громко кричащего в уши о необходимости и «правильности». А ум может обосновать правильность чего угодно. Мы знаем, что в истории человечества особо извращенный ум обосновывал сжигание женщин и убийство младенцев, уничтожение целых народов, вырубание лесов, уничтожение секвой… список бесконечный, и он продолжается. Поэтому, кстати, так много аргументов «за» и «против» Крыма и войны в Украине — ум обоснует любую нужную ему позицию. В отличие от ума, восприятие ситуации через совесть однозначное (или близкое — интерпретация все равно происходит умом) у разных людей. У тех, кто слышит ее голос, кто чувствует ею жизнь.
Сложность в том, что бесполезно взывать к совести того, кто давно и плотно живет умом — канал совести у него перекрыт — либо жадностью, либо страхом, либо и тем и другим. А в его уме уже давно живет объяснение, почему правильно жить именно так. Но есть множество людей, кто чувствует мир через совесть. И есть множество людей, кто ищет эту возможность — фактически, речь идет о восприятии жизни сердцем — именно там, в глубине, живет то, что мы называем совестью. И если начать и поддержать эту тему — она может стать основой для возрождения национальной идеи России: жить по совести.
Еще одна сложность — практическая: как помочь — не призывами, а практически — тем людям, кто понимает ценность жить, опираясь на нравственные категории — не ментально, а сердцем. Часть из них может найти свой Путь в рамках классических духовных или религиозных традиций. А для тех, кто не готов присоединиться к традиционному направлению или религии, есть вполне практичная внеконфессионная программа — «Сердце воина», которая позволяет именно это: установить контакт со своим сердцем, а затем научиться воспринимать все обстоятельства жизни, себя и других людей именно сердцем — той глубиной, которая не ошибается, и всегда знает — туда или не туда: каким образом в каждой текущей ситуации, какой бы сложной она ни была, действовать, опираясь на свое изначальное добро так, чтобы количество добра в мире становилось больше.
Еще одна сложность в том, что совесть — это только ориентир, она не является опорой. Поэтому, воспринимая нарушение совести в происходящем, люди (особенно в России), не имея другой опоры, опираются на свою тяжесть и инертность, в глубине которой зарождается и крепнет злоба. И дальше — взрыв, мятеж, бунт, который, будучи вызван совестью, в своем проявлении нарушает все законы совести. Отсюда все ужасы революции, гражданской войны. «Не приведи господь увидеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный!» — об этом.
Опорой может служить то, что лежит глубже совести, проявлением чего совесть является: изначальное добро, изначальная благая природа, божественная искра. Не случайно в России категория добра была одной из определяющих: добрый человек, добрый день, добро пожаловать. Взывали: люди добрые! Когда человек внутри себя прикасается, а затем, укрепляя связь, начинает опираться на это внутреннее добро, он обретает огромную силу. Эта сила позволяла жить, не прогибаясь, сохраняя твердость духа в самых ужасных обстоятельствах — например, в лагерях — как немецких, так и сталинских. Об этом много писали очевидцы.